На Угре

Длительные сборы, ожидание опоздавших, ралли по залитым водой лесным дорогам и пеший переход через лесные дебри под полчищами атакующих слепней — все это не легко нам далось. А коллектив у нас подобрался такой: хрупкая девушка, шестилетний Ромка, его дедушка Юрий Николаевич, огромный пес Ральф — московская сторожевая; остальные трое, правда, мужики, причем крепкие.

Как только мы оказались на заветном берегу, тут же, побросав вещи, прыгнули в чистую прохладную Угру спасаться от жары и летающих кровососов. Но пора было ставить палатки — вечерело. А тут с заходом солнца над поляной на смену слепням появились комары. Они лезли в щели палаток, не давали спать.

— Хочу в Москву, — захныкал Ромка.

На завтрак собрались рано. Все были в дурном настроении, с припухшими от укусов лицами. Но с восходом солнца комары куда-то исчезли, а слепни еще не появились. Мы оглянулись: кругом райская красота! Поляна с куртинами ярко цветущих трав и жужжащими на них шмелями, роща корабельных сосен, спокойная в лилиях река, цапля на плесе поодаль. Какая благодать! Натянули тент над столом, спокойно позавтракали. Не дожидаясь атаки слепней, я надел гидрокостюм и пошел в воду. Ромка в ластах и маске уже; давно барахтался на перекате, выискивая на дне ракушки и привлекательные камешки.

— Дядя Саша, возьмите меня с собой на охоту, — прицепился он ко мне.

— Нельзя, ты еще мал, да и охотятся обычно по одному — с гарпуном шутить нельзя.

Я оставил его на берегу, но малец снова появился возле меня. Пришлось позвать дедушку...

Наконец тишина, спокойствие, ничего не мешает. И красота царства Нептуна... Среди стеблей прибрежных кувшинок стайка плотвиц. Но я не тороплюсь с выстрелом, ищу крупную рыбу. Сплавляюсь в сторону деревеньки, возле которой мы оставили автомобили, В излучине под крутым берегом глубина метра два и нагромождение валунов среди водорослей. За одним из камней притаился достойный выстрела голавль, но, увидев меня, он стремительно уплывает. Устраиваю засаду за валуном. На меня выплывают из зарослей кувшинок одна за другой красноглазые плотвицы. Ого, это уже достойные внимания экземпляры! Целюсь во вторую рыбу, нажимаю курок — гарпун проходит над спинным плавником. Вспоминаю совет Юрия Николаевича о том, что нужно брать ниже с поправкой на искажение воды. Время от времени, увидев человека, со дна срываются замаскировавшиеся щурята. Что-то я делаю не так, наверное, движения должны быть более плавные. А, может быть, мое слабое зрение не позволяет издали заметить рыбу, ведь последний раз на подводной охоте я был давно.

В подмытом береговом углублении, под кустами, в полоске света мелькнула тень рыбы. Набираю воздуха и подныриваю, чтобы лучше рассмотреть объект. Чисто, ни малька... Я собираюсь развернуться, чтобы выплыть, и вдруг медленно из-за нависшей косматой тины появляется лупоглазая голова голавля, затем все его брусковатое литое тело. Стреляю и, задыхаясь, выбрасываюсь прямо в кустах к воздуху. На гарпуне что-то бьется. Линь ружья, видимо, запутался в ветвях и не поддается. Устремляюсь назад к добыче. Есть трофей! Голавль, правда, не такой крупный, как показался — граммов на восемьсот.

Наплавался вдоволь: до деревни и обратно — три километра. После воды и сытного обеда клонит ко сну. Только прилег — сразу забылся. Вдруг что-то щекочет в носу. Через силу прерываю сон, открываю глаза. Ромка ковыряется травинкой в моей ноздре.

— Слушай, — говорю я, — вождь краснокожих, шел бы ты купаться, дай отдохнуть.

Ромка без звука исчезает, заботливо застегивая палатку. Благодать: ни комаров, ни слепней. Я снова засыпаю. Вдруг что-то начинает саднить в ухе. С раздражением тру беспокоящее место и чуть не вскрикиваю от боли. Вынимаю из ушной раковины небольшую сосновую шишку. В палатке никого нет. Как же шишка попала в ухо? Ага! Вижу, из-под брезентовой стенки (палатка у меня без дна) тянется детская ручонка на ощупь к моей голове. «Ах ты, неугомонный, что бы тебе такое сунуть»? Увидел растущую при входе крапиву — вчера второпях не вырвал ее. Отрываю стебелек и вкладываю в руку.

— А-а-а, — верещит Ромка.

«Ну, ладно выспался». Выхожу из палатки. Ромка хнычет.

— Правильно тебя проучил дядя Саша, — говорит Юрий Николаевич и обращается ко мне: — А ты знаешь, что выдумал мой внучек пока ты плавал?

— Что?

— Взял и Михаилу на лысину сгущенку налил. Говорит, чтобы волосы лучше росли. Он, видите ли, где-то такой рецепт слышал.

Целыми днями продолжаем охотиться. В районе лагеря крупной рыбы не встречаем. На третий день с утра отправляемся в дальний поход вверх по реке. Снова буреломы, переплетения прибрежных кустов, пот, слепни. Через три километра мы с Михаилом остаемся на мелком плесе, вблизи залива, усеянного белоснежными лилиями. Юрий Николаевич уговаривает пройти еще с полкилометра на рыбные места, но мы с Михаилом вымотались и дальше ни шагу. Решаем сплавляться и охотиться прямо с одеждой, чтобы не повторять пеший путь в обратную сторону. Одеваю гидрокостюм. Кроссовки и одежду в рюкзак. Так и охочусь на поверхности воды. Не очень удобно — с рюкзаком не нырнешь, зато в воде благодать.

Стараюсь плыть по мелководью. За осокой под обрывистым берегом на тихом течении отдыхает лещ. Проплываю мимо, не шевелясь, медленно разворачиваю ружье, опускаю его ниже параллельно дну и стреляю. Есть килограммовый красавец. В воде он, как широкий, отливающий бронзой, поднос. Сажаю на кукан и сплавляюсь дальше. Увлеченный охотой, теряю Михаила. На быстрине течение уносит меня, нет сил возвращаться. Впрочем, Михаил опытный пловец, поохотится и один, с ним ничего случиться не может: река мелкая, да и Юрий Николаевич на обратном пути его встретит.

Еще один тихий плес. Оставляю рюкзак на берегу и исследую водную растительность вдоль обоих берегов. Под правым глинистым обрывом водорослей меньше, но встречаются коряги. За одной из них в полутора метрах от меня притаилась щука. Чудом замечаю ее и тут же стреляю. Гарпун пронизывает хребет. Неплохой трофей, килограмма на полтора потянет!

Оставшийся путь стараюсь не напрягаться: сплавляюсь, разглядывая косячки снующих на течении пескарей, любопытных одиночных окуньков и хоровод плотвичек в кувшинках.

Впереди на песчаной косе показался цветастый зонтик. Женя с Леной под ним сидят, любуются природой. «Вождь краснокожих», ухватив за хвост Ральфа, плывет к нам навстречу. «Нет, — думаю, — надо выходить, а то Рома еще что-нибудь отмочит».

На берегу радостная встреча. Все подбежали ко мне: Женя, Лена, Ромка, Ральф, восторгаются моими трофеями, все по очереди фотографируются с ними...

Александр Трубин