В метель

Одно из памятных событий для нашей охотничьей компании — начало 1998 года. Несколько лет подряд до этого в Ахтубинске в конце декабря — первых числах января шли большие снегопады. Не стали исключением и первые дни 1998 года. В предвкушении хорошей охоты после одного из таких снегопадов мы оказались неподалеку от угодий Госфонда. К сожалению, вскоре погода стала портиться. Показались тяжелые свинцовые тучи, стал срываться снег, ну а ветер и до этого был пронизывающим.

Дальше больше — не прошли и несколько чеков, как снег повалил хлопьями, ветер усилился и началась самая настоящая, как в средней полосе России, метель. Ни о какой охоте дальше и думать было нечего. До очередного рейсового автобуса оставалось еще много времени и, ожидая его, где-то надо было схорониться: степь не лес — все открыто, продувается.

В часе ходьбы от нас находился дачный кооператив. Если добраться до него, то можно укрыться от непогоды за какой-либо постройкой. Путь оказался нелегким: снежный покров по колено, белые хлопья залепляют лицо, подтаивают, а тут еще обжигающий встречный ветер высекает слезы.

В колонне по одному, нагнув головы, шагаем в направлении дачных домиков, по очереди прокладывая тропинку. Самый выносливый из нас троих — Павел Кириченко. Он чаще оказывается впереди колонны. Высокий, жилистый, из кустанайских казаков, Павел почти не наклоняет голову и, не отряхиваясь от снега, с ружьем наперевес неутомимо движется вперед. Пройденные километры на его походке пока не сказываются. Мы с Александром Радаевым иногда не выдерживаем темпа и, чтобы не отстать, переходим на бег.

На пути попался участок степи с высокой сухой травой. Ломлюсь через эти заросли и думаю, как переменчиво охотничье счастье — с утра у нас были надежды на хорошее тропление после выпавшего накануне снега, а через пару часов началась едва ли не борьба за выживание...

Внезапно идущий впереди Кириченко резко поворачивается вправо и навскидку стреляет в заросли травы, что в десяти метрах от него. «Делать нечего, что ли?» — в душе возмущаюсь я.

Павел спокойно, повернувшись спиной к ветру, словно угадав мой вопрос, говорит:

-Лиса...

Мы с Александром Радаевым вглядываемся в снежную круговерть, но что-нибудь, напоминающее зверя, из белой пелены выделить не можем. Тогда Кириченко сходит с тропы и вскоре из засыпанного снегом бурьяна вытаскивает мертвую лису. «Единичка» с близкого расстояния попортила шубу рыжей красавицы, но на унтята шкура вполне годится.

Много лет охочусь с Кириченко, но каждый раз на выезде поражаюсь его удивительной, почти нечеловеческой зоркости. Сейчас, в такую метель, когда смотреть даже в направлении дач трудно, он сумел не только заметить настороженные глаза дневавшей лисицы, но и не промахнуться.

Теперь возникла новая проблема, Добычу в рюкзак класть нежелательно — в крови, обдирать шкуру на месте невозможно — не на что подвесить. Остается тащить на бечевке. Самое интересное, что Павел, надевая второй конец бечевки на плечо, по-прежнему ружье держит наизготовку. И не зря. Через несколько шагов он поворачивает голову и произносит:

— Енот!

Радаев, идущий за ним, срывает с плеча ружье:

— Где?!

— Вон куст травы, — Кириченко показывает рукой. — Правее мелькает енот.

Действительно, енотовидная собака на удалении в несколько десятков метров, то выглядывает из снега, то тут же в нем скрывается. При очередном ее появлении Радаев нажимает на курок. Постояв немного — не продолжится ли мелькание — идем проверять результаты выстрела.

В снегу, с намерзшими белыми комочками на шерсти, неподвижно лежит енотовидная собака. Несколько дробин попали прямо в переносицу и шкура, в отличие от лисьей, осталась невредимой. Все кругом изрыто: то ли она искала себе укрытие, то ли пыталась найти что-нибудь съестное. Ходы в снегу напоминали ходы крота на луговине. Нас несколько удивило, что она оказалась в степи и что еще не впала в спячку, но в природе бывают исключения...

Минут через сорок мы добрались до дачного поселка, передохнули. Затем вышли к автобусной остановке и поехали домой.

Иван Своняйло,
город Ахтубинск