Подранок

Владимир Александрович, владелец западносибирской лайки по кличке Таймыр, шел в загоне правофланговым. Перед началом движения егерь напомнил:

— По вам будут равняться остальные загонщики, а сектор у вас с Таймыром самый большой, потому не забывайте сверяться с компасом.

Идти было трудно: попадались завалы после не так давно прошедшей бури, приходилось перелезать через поваленные стихией деревья или подлезать под них. Таймыр работал широким челноком, периодически проверяя — следует ли за ним хозяин.

Владимир Александрович шел, постукивая палкой по деревьям и покрикивая, периодически уточнял направление движения по компасу, и чувствовал во всем теле накопившуюся за день усталость. Ноги казались свинцовыми. Порой он спотыкался, испытывая в такой момент большое желание присесть, но перебарывал его. С раннего утра, с двумя короткими перерывами на отдых, вместе с Таймыром и другими загонщиками в этот субботний день он прочесывал участки леса, надеясь выгнать на стрелков лося. Но надежды пока не сбывались. Более того, нынешний, третий по счету загон, мог подтвердить предположения пессимистов, что их КВО не удастся реализовать лицензию на отстрел сохатого, полученную незадолго до Нового года. То ли звери переместились в другой район, то ли пасмурная, промозглая погода заставила их залечь в какой-нибудь низине. На коротком привале после второго загона один из охотников начал было даже грешить на плохую работу собаки, но за неё заступился сам егерь:

— Это вы зря. Таймыр хороший охотник, в прошлые сезоны из-под него и лосей, и кабанов брали. А сейчас собаке труднее — оттепель. Снег осел, изморось глушит запахи. Но она справится. А зверь должен быть. Я вчера вечером проверял на «Буране»: есть входные следы!

И вот теперь, словно подтверждая слова специалиста, впереди послышался лай Таймыра. Он был злобный. «Молодец пес, нашёл таки!», — подумал старый охотник и ускорил шаг. Выйдя на край поляны с густым кустарником, на ее противоположной стороне увидел сохатого и наседающего на него кобеля. «Жаль, далековато! Стрелять из „ижевки“ на такое расстояние — бесполезно. Если б карабин с оптикой, можно было бы взять», — оценил ситуацию Владимир Александрович и поспешил на помощь собаке.

Опустив голову, лось следил за каждым движением Таймыра и при бросках лайки спереди

старался пригвоздить ее копытом. Кобель отскакивал и кидался сбоку, затем сзади, стараясь сделать хватку. Лось бил задними ногами. Пёс, отскочив, опять бросался на зверя со стороны головы. Так продолжалось до тех пор, пока сохатый не заметил приближающегося человека. И тогда размашистой рысью он стал уходить в глубину леса. Таймыр с лаем ринулся вдогонку. А Виктор Александрович перешёл на шаг: дальше бежать было уже ни к чему — лось уходил к линии стрелков.

Через три-четыре минуты прогремели два выстрела. Но собачий лай не прекратился. Более того, он удалялся. «Неужели лось ушёл? Если б взяли, Таймыр замолчал бы. Значит, не завалили», — решил он и направился к стрелкам.

Вся команда охотников собралась у большой сосны. Ближе всех к дереву стоял смущенный Сергей — сын одного из членов КВО, студент вуза. Из общего разговора Владимир Александрович понял, что сохатый на хорошем ходу выскочил из ельника метрах в тридцати левее от Сергея. Поразить движущуюся цель молодому охотнику было сложно, но он всё-таки выстрелил, причем дважды.

— Я, кажется, в него попал, Василий Семёнович,- попытался оправдаться парень.

— Кажется! Если б попал, то он бы лежал, а не ушел черте куда, — недовольно заметил егерь.

Воцарилась пауза.

— Что ж, пойдём, проверим, — решил Василий Семенович, и в сопровождении нескольких застоявшихся на номерах стрелков направился обследовать следы.

Между тем лай Таймыра, преследовавшего лося, становился тише. Владимир Александрович присел на ближайший пень, закурил и стал ждать возвращения пса. Через некоторое время, высказывая различные предположения и догадки, вернулись «следопыты».

— Александрович, а Сергей оказался прав: на следе кровь. Попал таки. Только куда? И какая рана?- сказал егерь.- А Таймыр все гонит?

— Ты же знаешь, подранка будет гнать до упора, пока тот не ляжет.

— Да, ситуация... Подранка оставлять нельзя, но идти искать его на ночь глядя — неразумно.

— А как собаку отозвать? Ведь далеко ушла...

— Доставай свисток, свисти. Может, бросит зверя? Хотя вряд ли, вязкий...

— Идите на базу, а я останусь. Буду ждать пса. — Ты подумай без эмоций. Конец декабря, светает в девятом, а в пятом, смотри, уже почти темно. Шестнадцать часов на морозе. Нет, дружище, и тебе надо на базу. Вернётся Таймыр, никуда не денется, пойдём.

— К сожалению, ты прав. Хоть мороз и небольшой, но даже у костра продержаться шестнадцать часов — это сложно. Попробую позвать собаку,- и Владимир Александрович, достав из-под куртки висевший на шее свисток, засвистел. Этот призывный, пронзительный звук пёс знал отлично: он означал окончание охоты и приказ вернуться к хозяину.

Через несколько минут Владимир Александрович повторил попытку, затем через некоторое время опять взял в руку свисток. Собака на сигналы не реагировала.

И егерь тронул за рукав куртки охотника.

— Александрович, кобель далеко и тебя не слышит. Оставь здесь какую-нибудь свою вещь. Таймыр пойдет обратно, причует твой запах и будет ждать у этой вещи. В молодости у меня подобный случай был. Утром мы вернёмся и найдем и собаку, и подранка. Видишь, все уже продрогли.

Совет егеря поддержали остальные охотники. Владимиру Александрович, расстелив нательную рубашку на стволе поваленной берёзы, со всеми пошёл на базу.

Весь оставшийся вечер и почти всю ночь, пока не провалился в сны, мысли о четвероногом друге и подранке не покидали Владимира Александровича.

Егерь сдержал слово: зашёл за охотниками, когда на дворе было ещё темно. И команда, быстро собравшись, направилась к тому месту, где вчера Сергей ранил лося и куда, по уверению егеря, должен был вернуться пёс.

Василий Семёнович, хорошо знавший угодья, безошибочно привёл охотников в заданный район. На рубашке, свернувшись калачиком, лежал Таймыр. Описать радость хозяина и его четвероногого помощника невозможно

— Таймыр, где лось? Ищи лося! Поняв, что от него хотят, пёс вильнул крутым кольцом хвоста и пошёл по лосиным следам. Виктор Александрович за ним, далее — все остальные. Таймыр уверенно и неторопливо бежал по следу, вдоль которого на снегу темнела сначала тонкая, а затем более широкая полоска замёрзшей крови. Километра через три лайка нырнула в густой молодой ельник и подала голос.

Когда подтянулись охотники, то увидели: на боку лежал крупный сохатый с простреленной шеей. У его изголовья была большая лужа застывшей крови.

Виктор Шилов,
полковник в отставке