По суземкам

От Няндома, куда мы с братом Игнашей поездом Москва-Архангельск прибыли около полудня, ходило много рейсовых автобусов в соседние районы. Наш предполагаемый маршрут, конечно в общих чертах был определен еще летом на основе переписки с охотничьими обществами Архангельской области. Простые и доброжелательные люди, охотники Севера, с готовностью делились с нами знаниями отдельных районов, путей подъезда к ним и сведениями об их охотничьей фауне. В этой связи не могу не привести здесь краткую выдержку из содержательного письма, полученного от председателя Архангельского облсовета общества охотников Колесника.

«На Ваш вопрос про оптимальный маршрут для охоты на овсах можно посоветовать посетить Каргопольский, Приозерный или Беломорский районы. Наибольшее скопление медведей отмечается в Каргопольском районе, где звери в прошлом году потравили много овса, а в текущем году наносят большие потери колхозным стадам. Положение настолько обострилось, что мобилизуем охотников с предприятий...
Беломорский район наиболее безлюден, с нетронутыми лесами, в коих медведя много. Интересен, но сложен маршрут по очень девственным местам, который можно осуществить, если от станции Мудьюга пешком двигаться вверх по реке Мудьюге на реку Солза и спуститься к ее устью, где закончить охоту.
Будет много трудностей, но и много охоты и рыбной ловли. Берите спиннинг и легкие сетки. Пешком, на плотах, или резиновых лодках (как делаю я) придется пройти 120-140 километров».
В конце письма стояла дата:
15.08.51 г. Этот истертый листок бумаги полувековой давности и сейчас продолжает неодолимо звать в те края.

На автобусе мы выехали в Каргополь. Это 80-90 километров. В пути останавливались в какой-то столовой на обочине дороги. Подкрепились и пассажиры, и водитель. Наконец, мост через Онегу и город. На ночевку устроились у начальника «заготкожи», с которым познакомились в автобусе. В нашем присутствии к нему приходил молодой охотник сдавать шкуру волка. Запомнился его рассказ. Вчера он искал рябчиков. Только лишь хотел посвистеть, как встретился взглядом с глазами волка, который с любопытством смотрел на него, стоя шагах в 15. Волк был молодой и, возможно, никогда еще так близко не встречался с человеком. Получив порядочную порцию «шестерки» в голову, он завершил свое «сосуществование» с человеком.

За пару дней пребывания в Каргополе мы успели и город посмотреть, и уточнить наш маршрут охотничьего путешествия по суземкам Каргополья. Суземок — это одно из ходовых слов на нашем европейском севере, поэтому и осмеливаюсь его применять. Оно означает: малонаселенная территория, слабо контролируемая районным центром.

Начать охоту было решено с деревни Река, что к северу от города, километрах в пятнадцати. Как и когда доехали до этой деревни, — автобусом или попутной машиной, — этого в памяти не сохранилось. Да и окрестности вокруг Реки вспоминаются нечетко: даже не повидали речку, давшую деревне название, хотя речка эта наверняка где-то была. Остановились в почти пустой «гостинице» — небольшом бараке, приспособленном для приема приезжих. Нашими соседями оказались две учительницы, прибывшие к началу года в новую школу.

Охота у нас вначале не ладилась. В первый день мы, дойдя до леса, как обычно, разошлись, с тем, чтобы вернуться «домой» к выходу на овес. Я оказался в лесу, причем впервые вооруженный тройником. О тройнике когда-то читал у Бутурлина, что это оптимальное ружье для русской охоты, но что к нему нужна основательная привычка. В справедливости последнего замечания мне в этот день дважды пришлось убедиться.

Первая встреченная дичь — вальдшнеп. Он с шумом вылетел из-под ног и после выстрела, к моему удивлению, не упал, а спокойно улетел... Оказалось, что выстрел получился из нарезного ствола! Понять, почему так получилось, не удалось.

Запомнилось, как, перешагнув какое-то препятствие, я поднял голову и... увидел четырех волков, метрах в 60 впереди. Они, казалось, дрались между собой, наскакивая друг на друга и хватая зубами. Меня они не видели. Через несколько секунд стало ясно, что драки никакой не было, а была игра. Резвилась молодежь!

Переведя вперед рычажок выбора ствола, я быстро, почти не целясь, выстрелил по одному из «прыгунов» и... вновь чистый промах!

События, разыгравшиеся после выстрела, были совершенно неожиданными. Пока я отдыхал на берегу ручейка, почти рядом со мной отдыхала большая стая волков. Они не заметили моего приближения, когда я вышел из леса, и выстрел из тройника был для них подобен грому с ясного неба.

Волки, которые играли между собой, после выстрела сразу разбежались по кустам, но не успел я сообразить, что делать дальше, как на их место высыпала целая стая других волков. Все происходило так быстро, что отдельные детали событий оставляли в памяти нечто, вроде плохо сфокусированных кадров. На поляне звери заметались и закружились, объединяясь в мелкие группы по 4-5 штук. Одна группа убежала налево в лес, из которого я пришел, но через небольшое время почему-то снова вернулась. Всего волков было порядка полутора десятков. Возможно, два выводка.

Опомнившись, я пытался быстро перезарядить дробовые стволы картечью и переломил ружье. Правая рука машинально нащупывала патроны с картечью, собранные на отдельном участке патронташа, но глаза совершенно невозможно было оторвать от зверей. В это время другая группа волков бросилась прямо в направлении на меня. Однако это оказалось не нападение, а «недоразумение». Увидев меня, когда между нами осталось метра четыре, они бросились врассыпную и исчезли в кустах. А я стоял на том же места с финкой в руке. Ведь ружье все равно не успеть перезарядить.

Взгляд мой снова устремился на просвет в кустах, где продолжалась сумятица. Однако «беспорядок» был решительно пресечен очень большим волком, влетевшим на поляну с правой стороны. Вероятно, это был вожак стаи. По своему росту и мощи он на добрую четверть превосходил большую взрослую овчарку. Привычно и властно, увлекая своим примером всю стаю, он перебежал поляну и не оглядываясь, увел ее в лес.

По дороге в деревню я более трезво оценил все случившееся и понял, что «дешево отделался». Частенько оглядывался по сторонам и примечал, какие попадаются впереди деревья: соображал, значит, куда можно будет взобраться, если потребует обстановка.

Брат был уже дома и тоже пришел пустым. Не оставалось сомнений: лес вокруг Реки довольно скудный. Конечно, удивляться этому не приходилось. О какой дичи могла идти речь в лесу, где хозяйничает волк, да еще такими стаями.

Решили не задерживаться в Реке, идти дальше. Нашей мечтой было посетить медвежье эльдорадо на берегах Лекшмозера, а также в районе деревень Гужово, Думино, Маселга, вплоть до Кенозера и реки Кены. Еще привлекали места вокруг Конево — города, принадлежащего уже не Каргопольскому району, а соседнему — Приозерному. Согласно информации от местных жителей, встретить медведя в лесу, неподалеку от Конево — обычное явление.

Мы вышли из Реки, это было примерно в начале октября, в общем направлении на Думино, но с заходом в Макарий — местечко, чрезвычайно заинтересовавшее нас. Местные жители сообщили, что ни дороги, ни тропы в Макарий из Реки не существует, идти до него около 40 километров.

В качестве исходного пункта для перехода выбрали тропинку, уходившую на север. Мы пошли по ней, поглядывая на следы небольшого медведя под ногами. Километра через два следы сошли с дороги вправо, а мы сошли влево и двинулись на северо-запад по целине.

Невольно, прямо на ходу мне вспомнились рассказы крестьян о Макарий, как райском уголке среди тайги, удаленном от населенных пунктов и окруженном ореолом какой-то исторической тайны. Не исключено, что такая тайна действительно существует и может оказаться находкой для тех, кто интересуется историей заселения архангельской глубинки. Запомнились и рассказы о людях, которые заблудились в районе Макария. Но после нескольких дней блуждания они, истощенные и обессиленные, не погибали, а выходили из леса, причем, как правило, именно в Макарий. Как будто бы последний обладал какой-то способностью «притягивать».

Так вот: во второй половине третьего дня и нас тоже «притянуло»! Под ногами оказалась не тропа, а нечто похожее на нее, и мы на эту лесную дорожку свернули, несмотря на то, что вроде бы уводила в сторону от ранее намеченного курса.

Вскоре лес кончился, а затем перед нами заискрилось небольшое озеро. На его противоположном берегу стояла невзрачного вида белая колокольня, и вокруг нее — три-четыре деревянных домика. Это и был Макарий.

Обойдя озерко, мы сразу направились к старожилу Макария Якову Васильевичу Ушакову, про которого были много наслышаны. Это он, инвалид Великой Отечественной войны, с осколком мины в коленке, «откармливал» всех, выходящих к нему заблудившихся людей.

Яков Васильевич, или Яшка, как его обычно именовали, снискал себе известность по всей округе, как человек ни при каких обстоятельствах не унывавший и непревзойденный балагур. Макарий и «Яшка» — это воспринималось как нечто неотделимое одно от другого.

О его жене, Ольге Васильевне, невысокого роста женщине, нам рассказали интересную историю. Она пошла к колодцу на окраине поселка и увидела, что волк терзает ее любимую козочку. Волк, очевидно, был молодой, еще не осознавший в полной мере возможности своих острых клыков. Он просто пытался утащить несчастное животное в лес. Женщина бросилась на выручку своей кормилицы, что было силы коромыслом ударила зверя по голове. Он упал и был таков. Поистине: есть женщины в русских селеньях.

Хозяева, хотя и видели нас в первый раз, приняли с неподдельной радостью и вниманием. Сразу предложили остаться у них, на это мы и надеялись. Нам отвели комнату под крышей, где стояла кровать, убранная медвежьими шкурами. За чаем наговорились. Оказалось, официально Макарий является одной из бригад Лекшмозерского колхоза. Здесь же, в крайней избе, жил и бригадир. А в другой крайней избе жила пара стариков: печник, ставивший по вызову печки в деревнях, и его старуха.

Между делом я спросил у хозяйки, не думают ли они переехать в более крупный населенный пункт. Ольга Васильевна ответила:

— Не хочется, ведь мы здесь, как в раю! Конечно, когда подрастут дети и встанет вопрос о школе, — тогда подумаем. А пока что — вот они — она кивнула головой на детей. Старший сынок Сергей бегал босиком по избе, а малютка Зина отдыхала в своей колыбельке, качающейся на конце длинной жерди, прикрепленной к потолку.

Спать пошли рано. Не успев заснуть, я вспомнил, что забыл взять патронташ внизу на кухне. Спустившись, обратил внимание на шесток печи, где что-то шевельнулось. Оказалось, в печь забралась сама хозяйка и преспокойно спала, положив голову на шесток. Такой способ отдыха мне даже и в голову никогда не приходил. Пришлось отдать должное изобретательности хозяйки: при своих скромных габаритах ей было в печи не только тепло, но и уютно. А за, длинную осеннюю ночь можно было выспаться просто великолепно!

На следующее утро мы, основательно выспавшись, встали не очень рано. После завтрака решили с Игнашей временно разъединиться для того, чтобы быстрее разведать обстановку. Он отправился на несколько дней в сторону деревень Поржинское, Думино, Гужево, Маселга, а я должен был обследовать местность вокруг Макария.

Яков Васильевич не охотился, хотя ружье у него, по-видимому, было. Он сильно хромал, но привык к этому и передвигался сравнительно быстро, без помощи палки. Думаю, он соскучился по лесу, поскольку, пользуясь случаем, пригласил меня сходить вдвоем за глухарем. Уговаривать меня, разумеется, не пришлось...

— Я Белку возьму, она в глухаре толк понимает, — сказал он. Белка — маленькая смирная собачка из «породы» дворняжек. Мы прошли с полкилометра до небольшой поляны овса и, не обнаружив никаких следов «деятельности» медведей, пошли дальше по дремучей тайге. Идти далеко не пришлось: послышался лай Белки.

— Иди, держит глухаря! — сказал Яшка, — Первым делом высмотри дерево, под которым собака, потом и глухаря увидишь.

Оставив Якова, я осторожно, стараясь бесшумно наступать на землю, двинулся на лай Белки, маскируясь за стволами впереди стоящих деревьев. Вон, кажется, и собака. Не случайно ее назвали Белкой. Будучи почти альбиносом, она была хорошо видна в темном лесу. Подкрадывался минут пять, как зверь к добыче. Вот и дерево! Расстояние — метров пятьдесят. Долго высматривал глухаря, пока, чисто случайно, не увидел его гораздо ниже, чем ожидал. Он сидел на почти голой крупной ветви, в четырех-пяти метрах над землей и был прекрасно виден. Решил стрелять из нарезного ствола. Прицеливался так тщательно, словно от этого зависела моя жизнь. Когда глухарь ударился об землю, то из-под дерева неожиданно раздался неистовый матерный «рев», чем я был предельно изумлен. Оказалось, здесь давно уже стоял Яшка!...

— Куда ты подевался? Я тут полчаса стою, хотел уже идти тебя искать!

— Как куда? — оправдывался я, — подкрадывался! А насчет «полчаса» ты, конечно, подзагнул.

— Да зачем подкрадываться? — продолжал Яшка. — Если собака держит глухаря, то он так смотрит на нее, что ничего вокруг не замечает. Можно подходить, как на параде!

Он долго еще распекал меня, но все сказанное им воспроизвести не рискую, чтобы избежать упреков за пропаганду нецензурщины. А в общем пришли мы домой предельно довольные: теперь хватит еды на несколько дней! И Белку на радостях пустили в избу. Она прикорнула у печки, а кошка, сидя рядом, ласково мурлыкала. Затем, поняв, что подруга утомилась, она незаметно вышла во двор, а через некоторое время вернулась, держа в зубах мышь. Подойдя к Белке, положила свою добычу ей под нос.

А я подумал: здесь, в Макарии все не так, как на «Большой земле». Кошка трогательно дружит с собакой. Дворняжка на охоте не уступает самой лучшей породистой собаке, увешанной медалями! Что же будет дальше?

В дальнейшем мое восхищение «Малой землей» продолжало нарастать. Однажды после завтрака как-то само собой зашел разговор: что сегодня готовить на обед?

Яшка, подойдя к раскрытому окну, что-то высматривал в камышах на озере.

— Ходит. Щука ходит! — сказал он.

Лично я никакой щуки увидеть не смог, но понял, что хозяин тоже не видел, но определил присутствие рыбы по шевелению верхушек камыша.

— Сейчас я схожу. Принесу щуку и будем делать уху!

Вот хвастунишка, подумал я. А Яшка между тем уже надевал сапоги...

Признаюсь, тут вдруг и меня охватил азарт: а я что — лыком шитый. Пойду, да пару уток притащу на второе блюдо! Надел сапоги и чуть не бегом метнулся с ружьем на берег озера, где утром видел двух крякв. Выйдя из леса, пополз по-пластунски поближе к воде и действительно увидел уток. Обождав, пока они сплывутся, взял их с одного выстрела. Пришел в дом, а там Яшка уже потрошил щуку...

В двух словах про его «секрет». Ловил он щуку с лодки. Подплывал к предполагаемому месту метров на шесть-семь и опускал грузилами в воду небольшую сеть, собранную на рогульке. Середину временно крепил к лодке, после чего распускал сеть вправо и влево при помощи длинного шеста. Оставалось только объехать сеть и загонять в нее рыбу. Как правило, это удавалось.

К концу обеда порадовала Ольга Васильевна, подав к столу на подносе сладкий пирог с клюквой.

— А это будет на третье блюдо! — с гордостью сказала она.

Пирог был настолько вкусный, что, оценив вклад каждого, кто участвовал в подготовке обеда, все присутствовавшие сошлись на том, что первое место следует присудить Ольге Васильевне. Среди присутствовавших был и Игнаша, вернувшийся из своей «командировки» в Думино.

Дни нашего пребывания в Макарии подошли к концу. Через день мы покинули этот необыкновенный уголок Каргополья, где жизнь прекрасных людей протекает в тесном единении с первозданной природой.

Сергей Скачков


Поделиться







Индекс цитирования

© 2007–2024 Астрахань