С чучелами — на гоголя

Осенью, хотя, к сожалению, и не каждый год, мне удается съездить на Урал, поохотиться в окрестностях Каслей, одного из районных центров Челябинской области. Этот городок стоит в обрамлении великолепных озер. Одно из них, Большие Касли, заходит узким рукавом, около ста метров, в населенный пункт, затем расширяется, образуя большой пруд, по берегам которого протянулись городские кварталы. А в другую сторону Большие Касли разлились так, что противоположный берег виден только в хорошую, ясную погоду. Из них, если плыть на север, можно попасть в Киреты, далее — в Сунгуль. Всего около двадцати километров. На востоке к Большим Каслям примыкают Киреты. Озера разделены неширокой перемычкой, в которой прорыта канава для прохода лодок. На южной окраине города — озеро Малые Касли, на западной — Иртяш. А в радиусе 20-30 километров еще до десятка озер. И почти на каждом из них бывает хорошая утиная охота. Но больше всего меня привлекает Кисегач, особенно осенью, когда приходит северная утка. Хотя и весной, на селезня, и при открытии летнее-осеннего сезона здесь можно неплохо поохотиться.

Конец сентября. Березовые колки вокруг озера в золотом наряде. Начали желтеть и макушки камышей. Погода почти безветренная. Издалека видны утиные стаи на воде. Даже на большом расстоянии можно различить виды водоплавающих птиц. Вот плывет подобие небольшого темного облачка. Это красноголовые нырки, или, как мы их называли, красноголовки. Они сбиваются в плотные стаи, глубоко погружаются в воду, оставляя на поверхности только крупные темно-бурые головы. А вот плывут десятки ослепительно белых солнечных зайчиков с черными вкраплениями. Гоголи... Они-то в первую очередь и привлекают нас.

Плывем на небольшой, прогонистой, как говорят местные рыбаки и охотники, лодке. Мой постоянный напарник, Геннадий, из местных жителей. Он на веслах, а я сижу с ружьем в руках, хотя надежды на успех почти нет. Пытаемся обхитрить гоголей. Плывем не прямо на стаю, а будто мимо. Изредка случается, что такая тактика позволяет приблизиться на выстрел. Особенно к красноголовикам, которые более доверчивы. А может они просто больше надеются на свою неуязвимость ввиду очень низкой посадки.

До стайки остается метров сто. Но видно: птицы забеспокоились. Начинают короткие челночные движения. А через несколько секунд, после непродолжительного разбега по воде, улетают. Но мы не расстраиваемся. Знаем, что озера они не покинут. Да и главная надежда у нас на вечернюю и утреннюю зорьки.

Есть и еще одно утешение. Плывем не вхолостую: попутно дорожим. С мото-вильца я распустил метров пятьдесят лески с тяжелой серебристой блесной. В эту пору усиливается жор щуки. Случалось, что за несколько часов барражирования по озеру, мы ловили больше десятка щук. Попадались экземпляры до пяти килограммов. Мотовильце я держу в правой руке, в готовности в любой момент, если придется стрелять, бросить его. Оно из дерева, не тонет. И если даже щука схватит блесну в этот момент, а такое случалась, эту нехитрую снасть нетрудно поймать.

И вдруг, как это почти всегда бывает, неожиданный рывок. Первое ощущение — зацеп. Подсекаю и сразу чувствую энергичные рывки. Пока доплыли до места, поймали двух приличных щук. Уха на ужин обеспечена.

Со всех сторон по берегу Кисегача тянется полоса камышей. Где шире, где — уже, но проблем с маскировкой нигде нет. Мы останавливаемся, как обычно, на конце камышового мыска, выступающего за общую кромку метров на пятьдесят. Примерно на таком расстоянии обычно летят гоголи. Огибая мыс, они приближаются к камышам. Поэтому здесь больше надежды на выстрел влет и на то, что птицы подсядут к чучелам, которые в этом месте заметнее.

Чучела начинаем рассаживать метрах в десяти от кромки камыша. Относительно их количества можно сказать: кашу маслом не испортишь. Гоголь — птица стайная. Особенно осенью. Нам приходилось видеть стаи до пятидесяти и более штук. Естественно, они охотнее садятся или приближаются к тем своим резиновым родичам, которых числом побольше. Мы высаживаем обычно 15-20 штук, в соотношении самочек и селезней 1:2. Исходим из того, что последние на воде виднее.

Рассаживаем чучела довольно густо. Примерно в метре друг от друга. И садятся птицы с такой же плотностью.

У камыша глубина более метра, а делать скрадки на кольях здесь не заведено. Поэтому заталкиваемся в заросли на лодке и сидим вдвоем, предварительно обломав макушки растений, чтобы, приподнявшись, можно было стрелять влет.

Сидим, наслаждаемся «музыкой», звучащей из камышей. Вот доносится пронзительное попискивание.

— Кто кричит? — обращается ко мне напарник.

— Лысуха.

— Какая лысуха, столько лет охотишься и не знаешь, что это кашкалдак, — улыбается Геннадий.

Я примирительно киваю, хотя отлично знаю, что в наших краях многие лысуху называют таким мудреным словом непонятного происхождения.

В отношении водоплавающих напарник отлично подготовлен теоретически. И тут не упустил возможность просветить меня о лысухах. Оказывается, это довольно плодовитая птица. В мае самка откладывает семь-восемь, а иногда десять и более яиц. Они насиживаются обоими родителями. Оба родителя выхаживают птенцов, проявляя о них заботу вплоть до полного взросления.

Умолкнув на полуслове, Геннадий поднял указательный палец левой руки и прошептал: «Летят!» Я уже тоже слышу доносящийся слева нарастающий звук, чистый и высокий... Такой «позывной» только у гоголей. По нему их легко можно отличить от других уток даже в полной темноте.

Не знаю мнение специалистов по этому вопросу, но по скорости полета гоголи, по-моему, значительно превосходят многих других уток. Проходит секунда-другая, и вот желанный миг, заставляющий учащенно биться сердце.

Большая стая птиц с шумом садится напротив нас. Некоторые прямо в чучела, большинство чуть дальше, но в пределах досягаемости выстрела.

Мы знаем, что гоголи, приводнившиеся среди резиновых муляжей, моментально распознают обман, «утонут», оставив наверху только голову. А затем без промедления взлетят, подняв всю стаю. Поэтому стреляем не мешкая. Делаем два дуплета. С максимально возможной быстротой перезаряжаем ружья патронами, снаряженными «четверкой». А первый «залп» делали «пятеркой». Эта тактика основана на том, что гоголи после выстрела обычно ныряют, преодолевают под водой метров двадцать и сразу взлетают. Стрельба в угон приносит, как правило, хороший результат. Не хуже, чем по сидячим птицам. На этот раз все получилось по привычному варианту. Общий итог — пять голов. Легкий ветерок дул в нашу сторону и нам не надо было вылазить из укрытия, подбирать птицу.

Похоже, гоголи в тот день совершали тренировочные полеты, чтобы лучше подготовиться к новому рывку на юг. Примерно в течение часа стаи летели с интервалом минут десять. И каждый раз все повторялось: волнующий душу свистящий звук, шумная посадка, ныряние, стремительный взлет.

У каждого вида охоты, в том числе на водоплавающих, своя эстетика. Но лично я ни один из них в этом смысле не могу поставить вровень с гоголиной.

Лет прекратился внезапно. Очевидно, «тренировка» закончилась.

Подбираем трофеи. Держу в руке селезня, любуюсь. Видно, у природы был спецзаказ на эту птицу. Насколько живописно ее оперение! Голова и часть шеи темно-коричневые, спина темная, со светлыми каемками. Зоб и бока аспидно-серые. Грудь, живот и подхвостье белые. На крыльях преобладают белые перья, перемежающиеся с черными, буро-черными, серыми и темно-аспидными. Поистине — буйство красок! Еще наряднее селезень гоголя выглядит весной — голова черная с металлическим блеском, на щеках — круглые белые пятна. Поражают глаза — ярко-желтые.

А напарник, между тем, начинает очередную «лекцию», на этот раз, разумеется, о гоголях. И хотя я уже слышал ее — не останавливаю его. Пусть у человека будет стимул для расширения своих познаний в области теории охоты. Пока собираем птиц, Геннадий успевает рассказать, что гнезда гоголи обычно устраивают в дуплах деревьев на берегах водоемов. Охотно поселяются они и в искусственных дуплянках, и гнездовых ящиках, которые вывешиваются на деревьях или устанавливаются на шестах...

Слушая «лекцию», я думал вот о чем. На охоте хороший напарник — великое дело. А если он такой, как Геннадий, то можно считать, что тебе крупно повезло.

Анатолий Паучев,
поселок Безбородово, Тверская область