Там, за Ононом

Родом я из Калужской области. Но вот уже полвека живу в Забайкалье. Служил здесь срочную. И так понравились эти края, что решил остаться. Украшением, жемчужиной наших мест, конечно же, является река Онон. Его истоки в Монголии, а у нас, на юге Читинской области, Онон уже довольно широкий, до ста метров. Левый берег — крутой, обрывистый, правый — пологий, в паводок значительная его часть заливается.

Порой вода доходит до окраины нашего села.

Прокатив свои воды по территории области несколько сот километров, Онон сливается с Ингодой, дав жизнь Шилке, которая, соединившись с Аргунью, рождают великий Амур.

Не раз одаривал меня Онон щедрыми уловами. Самая желанная добыча — таймень. Наиболее крупный экземпляр, который мне посчастливилось вытащить на закидушку — 20 кг. Односельчане ловили и двухпудовых тайменей. Говорят, эта рыба может достигать 80 кг.

Водятся в Ононе сазан, щука, плотва, окунь, обитающие во многих пресноводных водоемах. Но есть вид рыбы, о которой, уверен, многие рыболовы, не бывавшие в наших краях, и не слышали. Это — конь. Возможно, по-научному он именуется иначе. Но у нас его называют только так. Конь сильно похож на сазана. Отличается только толстыми, выпяченными губами, по форме напоминающие лошадиные.

На берегах Онона растет множество диких яблонь и черемухи. Примерно в середине мая, в пору цветения этих деревьев, голубая лента реки оказывается в обрамлении широких белопенных шлейфов. Многие жители областного центра, хотя путь от Читы неблизкий, приезжают в эту пору специально полюбоваться чудесными ликами природы.

Еще одна достопримечательность нашего края — сосновый бор, тянущийся по правому берегу реки. Представьте себе такую картину. Почти половину пути от Читы едешь по степи. На подступах к Онону встречаются отдельные сосны, стоящие друг от друга на километр и более. Но едва минуешь мост через реку, попадаешь в прекрасный лес. Деревья как на подбор. Ровные, с золотистой корой. Наверное, о таких и говорят — корабельные сосны.

Ширина бора — около десяти километров, протяженность — пятьдесят. Словно кто-то специально отвел под него строго очерченную территорию. Много легенд можно услышать о происхождении этой лесной деляны посреди степи. Согласно одной из них бор своим появлением обязан Чингис-хану, войско которого, по утверждениям историков, действительно проходило по этой земле. Якобы, грозный завоеватель после одной из своих побед в честь ее распорядился создать на берегу Онона лесную полосу с количеством деревьев, равным численности его войска.

В правдивость этой легенды поверить, конечно, трудно. Слишком много веков прошумело над землей с той поры. Но может это и хорошо, что живет такая древняя молва, усиливающая привлекательность нашего бора.

Одно несомненно: не мог лес появиться без участия человека. И кем бы он ни был, этот наш далекий предок, оставивший в наследство потомкам такое чудо, мы всегда думаем о нем с благодарностью. А вот в отношении тех, кто в последние годы ради наживы хищнически вырубает лес, возникают совсем иные чувства. Но это, как говорится, тема особого разговора.

С Ононом, с сосновым бором у меня связано много охотничьих историй. На речных заливах не раз встречал утренние и вечерние зори. Поздней осенью бывает удачная охота с чучелами на северную утку. А в лесу в прежние времена водилось немало зайцев, косуль. Сейчас в связи с массовыми вырубками, разгулом браконьерства живности стало гораздо меньше. Но и теперь, когда начинается осенне-зимний сезон, удается добыть одного-двух косых.

Возможно, кто-то из читателей подумает: не слишком ли я увлекся описанием красот природы. Но разве кто-нибудь оспорит такую истину, очарование рыбалки, охоты живет в нашей памяти в неразрывном единстве с впечатлениями о природе, о ее красотах.

Основное место охоты у нас — озеро Торей, до которого с полсотни километров, и небольшие степные озера. Но дорога туда начинается от Онона, и едешь обязательно через бор. И получается так, что первые же минуты становятся как бы прекрасной прелюдией охоты. Вид реки, лесные пейзажи дают хороший заряд положительных эмоций.

Берега Торея менее живописны. Растительности — никакой, кроме островков камыша. Но зато, как говорит один мой приятель, перед тобой целый океан воды. Противоположный берег чуть просматривается в ясную солнечную погоду. Весной на Торее останавливаются тысячи гусей, жируют на окрестных полях, набираясь сил перед «броском» на север.

Неплохая бывает здесь и охота на уток. Сюда мы ездили на открытие летне-осеннего сезона, который начинается обычно в последних числах августа. Не было случая, чтобы остались без трофеев. Ездили чаще всего втроем. Редкий раз брали за утреннюю зорьку меньше десяти голов.

Вспоминаю последнюю охоту. Разместились друг от друга метрах в двухстах. С вечера оборудовали скрадки. На Торее с этим проблем нет. Озеро мелководное. В длинных сапогах можно отойти от берега метров на сто. Мы и лодки с собой не брали. Расставить чучела, достать битую птицу можно «бродом». И в камыши, а они очень густые, заходишь пешком со стороны озера. Углубился на метр-полтора и все — тебя не видно. Надо только срезать макушки тростника, чтобы можно было стрелять. В качестве сиденья используешь короткий шестик с набитым на него отрезком доски.

Дрова для костра привозим с собой. Набираем сушняку в лесу. На Торее с этим сложно. На берегах даже тальник не растет. Возможно, это связано с обилием соли в грунте. Кстати, вода в озере солоноватая, непригодная для питья, почти белого цвета. А вот водоплавающие, оказывается, и в такой воде чувствуют себя неплохо. Из рыб прижился только карась, причем очень красивый, отливающий серебром. И на вкус хороший.

Сидим у костра. Легкий ветерок разогнал комаров, которых здесь бывает великое множество. Попутчики моложе меня. Они не застали то время, когда здесь можно было встретить дроф. На них разрешалась охота. Лично мне удалось одну убить. Трофей завидный. Прежде всего, потому, что редко кому удается добыть эту птицу. Но и с точки зрения практической — тоже добыча солидная. Мой дрофич весил около 10 кг. Говорят, что самцы достигают веса до 20 кг.

Дрофа, или как ее еще называют, дудак — типичный обитатель степей. Она избегает участков, заросших кустарником, высокой травой. Учитывая приличный, более метра, рост взрослой дрофы, нетрудно представить, что видит она очень далеко. Подкрасться к ней практически невозможно. Несколько моих попыток сделать это оказались безуспешными. Помог мне добыть степного красавца мой старый приятель Владимир Бальжинимаев, чабанская стоянка которого располагалась неподалеку от Торея.

Владимир, бурят по национальности, потомственный чабан. В этих степях водили отары его дед и отец. Он прекрасно владел ружьем, увлекался стрельбой из лука. И еще одна любопытная деталь из семейной хроники Бальжинимаевых: к тридцати годам у Владимира и его жены Валентины было семеро детей, которым я всегда привозил гостинцы.

Так вот по дороге к чабанской стоянке увидел я вдалеке четыре дрофы. Не стал даже пытаться приблизиться к ним, памятуя минувшие неудачи. Рассказал о птицах Владимиру. Он лукаво улыбнулся: мол, помогу тебе. И предложил такой вариант. Я на мотоцикле приближаюсь к дрофам примерно на километр, залегаю в ложбинку. А он верхом на лошади объезжает стайку с другой стороны и, передвигаясь челноком, нагоняет ее на меня. Этот способ называется охота нагоном. Я слышал, что он используется и при охоте на гусей.

В общем, «фокус» удался. Метров за сто от меня птицы поднялись и полетели в мою сторону. Одну из них я сбил. Расстояние — метров тридцать. Стрелял «нулевкой»...

А костер между тем догорал. Чувствую, мой рассказ увлек попутчиков. Они тоже не остались в долгу, поведали о своих охотничьих приключениях.

— О дрофе нам и мечтать не приходится, — с улыбкой сказал один из них. — Нам бы завтра хотя бы по паре чирков добыть.

Чирки действительно стали нашим основным трофеем. Кряквы в то утро почти не летали. Но взять за зорьку пяток чирков — тоже неплохо. А именно по столько голов пришлось на каждого.

Кстати, мне суп из чирков нравится больше, чем из какой-либо другой дичи. После окончания зорьки мы сварили отменный супец, заложив в котелок по птице на каждого.

Но все-таки хотелось привезти домой и что-нибудь посолиднее. И я решил преподнести попутчикам сюрприз.

Неподалеку от чабанской стоянки Бальжинимаевых было два озерца, с расстоянием между ними около километра. Подъедешь к одному — утки перелетают на другое. Я вспомнил про охоту на дрофу и подумал: почему бы не использовать метод нагона и в утиной охоте. Словом, заехали мы к Владимиру, попросили помочь нам.

План был предельно простой. Мы сидим в засаде между озерами, а Бальжинимаев на лошади пугает уток. А мы на перелете их стреляем. Замысел удалось реализовать. Во всяком случае, трофеи каждого из нас пополнились увесистой кряквой.

...Там, за Ононом. Произношу эти слова и вновь вижу дивный бор, необозримые степи, безбрежный Торей, утиные и гусиные стаи.

Григорий Устинов,
село Нижний Цасучей, Читинская область