На осеннем пролете

Ночь на поезде до станции Некоуз прошла незаметно в разговорах о предстоящей охоте. Теперь предстоит преодолеть 30 километров на попутной машине до поселка Лацкое. Время осеннее, дождливое, машины ходят в сопровождении трактора. Нам повезло, ждали недолго, преодолели и этот рубеж, теперь последний бросок — 13 километров до деревни Остроги. Это не проблема, если идти налегке, но сложнее, когда помимо ружья, в рюкзаке полная выкладка: продовольствие, патроны... А здесь удалось вещички положить на лошадку. Дорога от Москвы до места не показалась тяжелой, но отняла ровно сутки.

Устроились в первом же доме, куда постучались. Гостеприимный народ у нас в деревнях.

Места своеобразные. Водохранилище к осени заметно обмелело, кое-где обнажились «острова», На большей части дна перед затоплением шумели леса, их свели, но остались пни, они очень затрудняют плавание на лодках.

В нашей команде проверенные на многих охотах люди — архитекторы братья Сергеевы, в шутку их именовали «гнилой интеллигенцией» за склонность к простудным заболеваниям и поклонение Бахусу, волжанин Бельцов и я.

Никакого организованного охотничьего хозяйства здесь нет и в помине, местные охотники, которым «подарили» море, тоже еще не освоились с его возможностями, не обзавелись охотничьими лодками, подсадными, чучелами.

Поэтому нам, «дикарям», пришлось пользоваться большими, неуклюжими рыбацкими лодками, самим искать, где и из чего сделать шалаши, определить время, когда идет утка.

Не обошлось и без накладок: на второй день с вечера пошел добротный дождь. Затемно, как положено, встали, пошли на «вахту». Дождь продолжался. Пройдя с четверть километра, взбунтовалась «гнилая интеллигенция»:

— Зачем идем? Промокнем, ладно, не привыкать, но какая утка в такую погоду будет летать?

А я вспомнил, как в это же время попал на Московское море в такую же ситуацию — просидел полдня, но ни одной утки так и не увидел. Вернулись под крышу. Потом выяснилось, что в этот день был хороший перелет. Это как раз тот редкий случай, когда для хорошей охоты нужна плохая погода. Такая погода была, но мы ею не воспользовались. Век живи, век учись. Все откладывается в копилку опыта, может быть когда-нибудь пригодится.

Преобладала северная утка — чернеть и луток. Подальше в глубь моря собрались громадные, многотысячные стаи кряквы. Когда они поднимались, то за 3-4 километра слышалось, будто по воде запускались мощные авиационные двигатели. Нигде — ни до, ни после — ничего похожего не наблюдал, ни на озере Зайсан, ни даже на седом Каспии.

С мест кормежки утка снимается и начинает перемещаться по заливам не с ранней зари, как в августе, а с восьми, девяти часов, к часу, двум лет прекращался. Вечерние перелеты плохие, к тому же утка идет так поздно, что стреляешь буквально «на ощупь».

Стрельба трудная: чаще на большом расстоянии (утка осторожная, шалаши хилые), по быстро летящей птице, да еще в крепком осеннем пере. Поэтому много подранков. У меня на 21 взятую утку пришлось 14 потерянных подранков. Добрать подранка на большой неуклюжей лодке, как показал наш опыт, почти невозможно, особенно если это луток, гоголь или другой представитель нырковых.

Был курьезный случай: низко, над самой водой идет стайка из 5-7 чернетей, стреляю, летят. Прошло больше часа, смотрю — с той стороны, куда улетела стайка, ветер гонит что-то белое. Ближе и ближе, присматриваюсь — да это же плывет брюшком кверху битая чернеть. Еще теплая.

Много «зевков». Стоишь, стоишь, нет ничего. Только отвернулся, расслабился — утка низом, плохо заметная на фоне серой, «рябой» воды прошмыгнет так быстро, что не только выстрелить, рта открыть не успеешь.

Не обошлось без трагико-комического происшествия. Нам с В.В. Белыдовым досталась древняя, гнилая лодка с плохо заделанными щелями — буквально можно проткнуть пальцем. Все бы ничего, да дно водоема оказалось в пнях. Валили лес перед заполнением водохранилища видимо, по глубокому снегу. Поэтому некоторые пни имели высоту до метра и торчали из воды. Большая же часть их стала подводными препятствиями, они особенно опасны. Словом, плыли как по минному полю, в постоянном ожидании столкновения.

Что делать? Никаких других плав-стредств нет, не отказываться же от охоты. Плывем медленно, лодка частенько «натыкается» на пеньки, но касается «рикошетом», и мы не придаем столкновениям должного значения. Осмелели, пошли быстрее и вдруг резкий удар — щель разошлась, отломился кусок гнилого днища, лодка быстро наполняется водой.

Никаких «водоотливных» средств нет, хорошо на головах фуражки. Один отливает воду, второй пытается заделывать трещину — в ход пошли носовые платки, какие-то тряпки, Виктору Васильевичу пришлось расстаться даже с шарфом. Кое-как заделали. До берега километра два. Как быть дальше? Здравый смысл подсказывает: возвращайтесь пока светло. Но охота редко сочетается со здравым смыслом. Разве можно возвращаться, когда почти доплыли до места.

Но вот совсем стемнело, перелета так и не дождались — пару раз выстрелил, вот и все. Надо возвращаться.

Ружья привязали к лодочной цепи на носу, поплыли. Хотя оба выросли на воде, реальная перспектива купанья в холодной октябрьской воде из головы не выходила. Хватило ума не плыть напрямую очертя голову, двигались медленно, справедливо полагая, что второго прямого удара наше «судно» не выдержит. Выбирали места, где волна повыше — там, значит, поглубже и вероятность наткнуться на «мину» меньше. Когда в полной темноте причалили к берегу, лодка была на треть заполнена водой.

Первые три дня, с 8-го по 11-ое октября, все время — от темна до темна — проводили «на вахте» в открытом всем ветрам море. Свирепый ветер продувает реденький шалаш и мою легкомысленную одежонку, унося последнее тепло. Хорошо бы погреться у огонька, но трудно найти сухое место и не из чего развести костерок.

Словом, мерзли и сожалели, что пренебрегли советами более опытных друзей и не оделись потеплее, и, шапка была бы уместнее фуражки, и перчатки пригодились бы. Действительно: век живи, век учись.

Последний день на море. Завтра домой. Серое, тоскливое небо и такие же серые, покрытые рябью водные просторы моря. Ветер гонит темные, таящие дождь тучи. Шарю взглядом по горизонту — не покажется ли темное облачко или черная точка, рождающие надежду на встречу с утками, но пусто воздушное пространство надо мной, редко-редко прошмыгнет над самой водой спешащая куда-то «чернушка». Нет, нет и прольется «фирменный» осенний дождичек.

Стоишь в шалаше, замерзший до дрожи, думаешь и невольно улыбаешься: «Ну куда тебя разумного вроде бы человека, отца семейства, понесли черти в такую даль, чтобы намучаться, намерзнуться. Что тебе эти утки нужны? Сидел бы дома, пил бы чай с вареньем и смотрел бы по телевизору передачу «В мире животных».

Так нет же — есть какая-то неведомая сила, заложенная в наши гены предками, которая тянет тебя из домашнего уюта в неизвестность на встречу с природой — в тайгу, на озеро, в горы, на Рыбинское море. Эта сила называется Охотой! Самая могучая, действенная энергия извлекается из надежды на удачу в предстоящей охоте.

Стою и думаю: «почему годы так быстро летят, а часы так медленно ползут?». К сожалению, эта охота не из тех, когда бега времени не замечаешь. Темнеет, оставаться на вечерку нет смысла. Охота окончилась.

В общей сложности за три «вахтовых» дня взяли на четверых около сорока уток — конечно, мало. Но будь у нас чучела, нормальные плавсредства, знай мы места и т.п., то охота была бы удачнее. Но дело, конечно, не в трофеях. Важно, что познакомились с новыми неосвоенными охотничьими угодьями на молодом рукотворном море.

...Любая охота всегда начинается и кончается дорогой. Особенно запомнилось возвращение. На полпути в Лацкое в колхозе предложили купить парную, относительно дешевую свинину, обещали подбросить до машины. Время голодное, хорошо, конечно, привезти домой не только уток, но и свинины. Купили. Я, как многодетный, отхватил целый пуд. В Лацкое машины до станции не оказалось, а расстояние удручающе большое — 30 километров добротного бездорожья. Поезд — один раз в сутки, прикинули: если налегке — есть шанс успеть. А с нашим грузом?

Все равно делать нечего — пошли пешком. Плетемся, обливаясь потом и поминая лихом соблазнивших нас на эту охоту. Ильф и Петров как-то сказали: «Лучше плохая дорога, чем скучный попутчик». Если бы они попали в наше положение — уверен, — так бы не утверждали.

На небесах охотникам несомненно кто-то покровительствует, не оставляет в беде. Похоже это богиня охоты — Диана. На полпути, когда, казалось, иссякли последние силы, попалась попутная подвода. И на поезд успели.

Скажете: неудачная охота? Ничего подобного — забыли на пять дней про все служебные и домашние дела, проверили свои физические возможности, жизненную стойкость и теперь с новыми силами, посвежевшие возвращаемся домой.

Один из братьев Сергеевых пошутил: «На древних ассирийских плитах, как известно, выбиты мудрые слова: «Боги не засчитывают в счет жизни время, проведенное на рыбной ловле и охоте. Вот только не уточнено: как считать — с дорогой или без?»

Два дня, затраченные на дорогу, оставили столько впечатлений, что просто грех их не учитывать. На том и порешили.

Юлий Каммерер